Жизнь в тени оккупации: как выживают жители Пологовской громады под обстрелами и давлением российских захватчиков

Город Пологи в Запорожье уже более трех лет находится под российской оккупацией. Из довоенных 30 тысяч жителей в громаде осталось более семи тысяч. Улицы опустели, села почти безлюдны. Более трети инфраструктуры разрушено или повреждено. Люди живут без газа, с частыми перебоями электричества и водоснабжения. Ежедневно слышны взрывы, поэтому из дома они выходят только при крайней необходимости.

Захватчики постоянно давят на местных: заставляют получать российские паспорта, угрожают конфискацией жилья, преследуют за проукраинскую позицию. Детей заставляют учиться по российским программам под наблюдением вооруженных военных. Медицинская помощь в городе практически недоступна.

О жизни во временно оккупированных Пологах «Первому Запорожскому» рассказал начальник Пологовской городской военной администрации, городской голова Юрий Коноваленко.

В результате боевых действий инфраструктура Пологов пострадала на 30%: в городе много поврежденных домов

– Как вы оцениваете ситуацию в Пологах сейчас? Что известно о состоянии города и громады?

– Ситуация в городе почти не отличается от той, что была в 2022 году сразу после оккупации. Все осталось почти в том же состоянии, потому что и город, и западные и северные села громады – это фактически линия фронта, вторая линия обороны оккупантов. Там каждый день взрывы, «прилеты». Находиться в любом месте громады опасно.

– Насколько сильно пострадала инфраструктура города?

– По нашим оценкам, инфраструктура города повреждена примерно на 30%. По данным с видео дронов и других источников, значительная часть объектов уцелела. Полностью разрушенных зданий немного, однако поврежденных – очень много.

– Какова ситуация с базовыми коммуникациями – светом, газом, водоснабжением, связью?

– Поставка газа прекратилась еще в мае 2022 года и до сих пор не возобновилась. Это произошло из-за повреждения магистральных газопроводов, которые соединяли подконтрольную и неподконтрольную части нашей громады. Газ поступал к нам через Орехов, но те трубопроводы были повреждены. Насколько мне известно, оккупационные власти обещали завезти газ из Бердянска, но на самом деле ничего не сделали. Люди остались без газа, что очень беспокоит, потому что до начала войны громада была преимущественно газифицирована. Газ использовали для индивидуального отопления, ведь централизованного у нас не было. Поэтому люди были вынуждены переходить на другие источники обогрева.

Что касается воды – в городе и большинстве громады она подается из артезианских скважин. Но когда нет электричества, нет и воды.

Электроснабжение нестабильно: его периодически ремонтируют. Села, которые ближе к линии фронта, имеют электричество лишь короткий промежуток времени. В более отдаленных селах, таких как Семеновка и Григорьевка, подача света немного стабильнее. Правда, там всегда были проблемы с централизованным водоснабжением – скважин мало, поэтому люди больше полагаются на колодцы, как и раньше. В самом городе сейчас есть и свет, и вода.

Мобильная связь есть, но только российская. Оккупанты сделали все, чтобы заставить жителей перейти на их SIM-карты. Лишь изредка бывают случаи, когда кто-то с украинскими SIM-картами может дозвониться. Кроме того, они ограничивают доступ к украинскому спутниковому телевидению: конфискуют у жителей антенны и делают все, чтобы люди переходили на российскую связь.

Жить под российской оккупацией остается более семи тысяч жителей Пологовской громады

– Сколько людей сейчас остается в Пологах? Сколько среди них детей? И насколько изменилась численность населения по сравнению с довоенным временем?

– У нас есть почти точные данные, потому что мы ведем учет и мониторинг. Из 30 тысяч жителей громады сейчас в оккупации находится чуть больше семи тысяч. Значительная часть из них выехала из сел, где проходит фронт – таких как Константиновка, Пологи, Инженерное, Богатое. Те, кто не смог выехать на подконтрольную Украине территорию, выезжают в Бердянск, Мариуполь или Мелитополь, где немного спокойнее.

До войны детей школьного возраста было почти 3600, теперь осталось только около 600 – это примерно шестая часть, или 15%. Детей дошкольного возраста было около 1100, сейчас – 110-112, то есть примерно 10% от довоенного количества.

– Выезжают ли сейчас люди? Насколько сложно это сделать?

– Да, люди продолжают выезжать. Мы ведем мониторинг, они приходят к нам и регистрируются. Ежемесячно в Запорожье приезжает около пяти семей. Среди них есть семьи с детьми, но в основном это люди пожилого возраста. Кто-то, к сожалению, похоронил своих родственников, за которыми ухаживал в оккупации, и приезжает, потому что их уже ничего не держит. Кто-то едет к детям или внукам. Есть и те, кто выезжает за границу.

– Подтверждается ли информация о том, что в Пологи переселяются россияне с семьями и занимают заброшенные дома?

– Нет, такой массовой информации нет. Такие сообщения появлялись в конце 2022-го – начале 2023-го, когда говорили, что российские офицеры якобы привозят свои семьи. Были также случаи, когда пострадавших от наводнений за Уралом переселяли в Пологи. Но эта идея не прижилась – город фактически находится на линии фронта, там очень опасно. Наша территория постоянно под контролем дронов Вооруженных сил Украины, и это не дает врагу возможности разместиться. Конечно, мирные жители вынуждены скрываться и меньше находиться на улице. Поэтому переселений нет. Есть информация, что в Пологи приезжали российские медики и учителя, но это не носит массового характера.

Город и села громады практически без жизни: людей на улицах почти нет

– Расскажите, как выглядит повседневная жизнь мирных жителей в оккупации.

– Мне трудно говорить об этом, потому что ежедневной прямой коммуникации с ними нет. Но, по информации, которую мы получаем от местных жителей, люди пытаются вести хозяйство на своих огородах, хотя делают это очень недолго и постоянно вынуждены скрываться. Из дома выходят только за самым необходимым – в магазин или на рынок – и стараются как можно быстрее вернуться обратно. Во-первых, из-за проверок, а во-вторых – это просто опасно.

Видео с дронов и записи местных показывают фактически мертвый город. Села вблизи линии фронта – Пологи, Ивана Франко, Константиновка, Решетиловское, Богатое, Новокарловка, Вербовое, Новофедоровка – почти пустые. Чуть больше людей осталось в более отдаленных селах, таких как Тарасовка, Шевченково, Григорьевка и Семеновка, где относительно спокойнее. Но и там были «прилеты» и пострадали люди.

В основном жители остаются дома и пытаются уберечь свое имущество, чтобы никто не залез и не забрал его. Выезжают или выходят в город или села только при крайней необходимости. Вообще сейчас добраться из сел в город очень сложно из-за опасности на дорогах.

–  Где сейчас работают люди в Пологах?

– Работают те, кто может выйти на рынок, чтобы что-то продавать, или те, кто открыл магазин или аптеку, заплатив за это оккупантам. Есть и те, кто пошел на сотрудничество с оккупационными властями: они заняты в нескольких школах – одна в городе и, можно сказать, полторы в селах, потому что школа в Шевченково скорее не работает, чем работает. Кроме того, некоторые люди работают в органах управления, созданных оккупантами.

– В Пологах было несколько предприятий и заводов. Что с ними сейчас?

– После 24 февраля ни одно предприятие не работает. К сожалению, их владельцам не удалось оттуда ничего вывезти, поэтому эти предприятия остановлены. Приезжали российские бизнесмены, говорили, что возобновят работу, но ни «Днепрокерамика», ни «Пологовский химический завод »Коагулянт«» так и не заработали. Горнодобывающая компания «Минерал» также не работает из-за постоянных «прилетов». Кроме того, по нашим данным, оккупанты вывезли оттуда большое количество добытой глины и песка. Вывозили как в Бердянск, так и в Ростов. «Пологовский маслоэкстракционный завод» также не работает, потому что там было несколько «прилетов».

Несколько фермерских хозяйств в южной части громады – в Басане, Семеновке, Григорьевке – возобновили работу после того, как согласились на сотрудничество с оккупантами. А в северных районах громады даже выйти опасно, поэтому там уже более трех лет ничего не сеют и не собирают.

– Какие настроения среди населения, которое осталось в оккупации?

– На четвертом году оккупации большинство людей ведут себя очень осторожно и не демонстрируют своих настроений. Но мы точно знаем: есть те, кто продолжает ждать нас, несмотря ни на что. Мы также верим, что таких людей большинство. Хотя есть и те, кто, к сожалению, уже нас не ждет, и даже те, кто, вероятно, еще изначально надеялся на приход оккупантов. Ведь они быстро нашли для себя «место под солнцем» по законам Российской Федерации.

Постоянное давление, похищения и депортации: о реалиях жизни под российской оккупацией

– Какие формы давления сейчас применяют оккупанты к местному населению? Известны ли факты незаконных задержаний или осуждений?

– Да, такие факты известны. Зафиксированы случаи депортации – несколько человек были депортированы. По нашим данным, 112 человек пропали без вести или были похищены. Часть из них нашли уже погибшими. Некоторых людей расстреляли или замучили. В целом известно более сотни случаев гибели гражданских. Есть и те, кто до сих пор находится в российском плену. По нашей информации, часть из них уже осудили по обвинению в «терроризме», и они отбывают наказание – сроки от 10 лет и более.

Давление осуществляется в разных формах. Во-первых – это принуждение к получению российских паспортов. Без них ты никто и ничего не можешь сделать. Во-вторых – это оформление имущества. Людей заставляют регистрировать его [по российскому законодательству], иначе имущество забирают или признают бесхозным. То есть для оккупационных властей все жители громады, которые выехали, уже лишены права на собственность.

Есть случаи, когда наши люди, находившиеся на подконтрольной Украине территории, возвращались в Пологи, чтобы оформить имущество по так называемым законам Российской Федерации. Кто-то остался там, а кто-то после оформления вернулся в Запорожье.

Мы пытаемся объяснять, что это не имеет никакой юридической силы для нашего законодательства, и после деоккупации все права собственности останутся в реестрах. Но люди, особенно старшего возраста, очень волнуются за свое имущество и пытаются его оформить. Некоторые даже отправляют документы в Пологи, чтобы кто-то сделал это вместо них. Это давление ощущается постоянно – люди боятся потерять имущество и пытаются хоть как-то его спасти.

– Насколько распространена практика, когда оккупанты используют частные дома или объекты гражданской инфраструктуры для военных целей?

– Это происходит волнами. То их очень много в частных домах – как в городе, так и в селах. То через какое-то время их становится значительно меньше – говорят, что там почти никого нет. Видимо, оккупанты выезжают на позиции в посадки. Все зависит от ротаций и сезона.

В Пологах сейчас их стало меньше – большинство выехали в направлении Гуляйполя и Орехова. В селах, например в Тарасовке, их немного больше.

– Какова сейчас ситуация с медицинской помощью в Пологах – работает ли больница, и какую помощь там реально оказывают?

– То, что мы знаем, находясь здесь в Запорожье – состояние медицинской помощи просто критическое. Пологовская центральная районная больница очень сильно повреждена, поэтому они открыли больницу в здании поликлиники. Но врачи, которые там работают, могут оказать лишь первую неотложную помощь.

К сожалению, людям с серьезными болезнями приходится ехать в Бердянск, Мелитополь, Мариуполь или Каменку, где работают больницы и относительно спокойнее. Получить качественную медицинскую помощь в Пологах практически невозможно.

Особенно сложно людям с тяжелыми заболеваниями – инсультами, онкологией. Известно много случаев, когда человек отправляется за помощью в больницу, а обратно уже не возвращается живым. Поэтому это самый болезненный вопрос.

Хотя некоторые аптеки работают, мы знаем много случаев, когда родственники с подконтрольной территории Украины или из-за рубежа вынуждены передавать нормальные лекарства, чтобы поддерживать здоровье своих родственников.

Захватчики милитаризируют украинских детей в оккупации и уничтожают идентичность

– Расскажите об образовании в оккупации. Сколько сейчас всего школ работает? Много ли детей туда ходит?

– Сейчас лето, поэтому школы не работают. Но в течение учебного года в городе была открыта одна школа и еще две в селах — в Шевченковском и Григорьевке. Впоследствии детей из Григорьевской школы перевели в Семеновскую, потому что там начался ремонт.

Оккупационные власти включили в списки всех детей, которые остались на временно оккупированных территориях. Например, в Шевченковском осталось около 40 детей, и они заявляют, что все эти дети посещают школу. Но мы знаем, что это не совсем так: не все на самом деле ходят в школы, хотя родителей сильно принуждают. У них есть рычаги влияния, такие как оружие и угрозы забрать детей. Поэтому многие вынуждены водить детей в эти школы, где обучение происходит по российской программе.

– Какие нарушения прав ребенка фиксируются в оккупации?

– Я считаю, что там нарушения прав детей происходят практически ежедневно. Их под сопровождением завозят в школы, где находятся вооруженные военные. Туда даже родителей не пускают. У нас есть фото, где видно, что на уроках в классах присутствуют вооруженные военные. То есть происходит принуждение и запугивание. Исключение – дети тех родителей, которые согласились на сотрудничество и добровольно отдали их на обучение по российским законам.

Также есть информация, что летом детей вывозят в лагеря в России. К счастью, всех возвращают. Не можем утверждать, что эти поездки происходят насильно – возможно, родители дают на это согласие. Но пока мы не можем это проверить.

– Какова, по вашему мнению, цель таких поездок украинских детей в Россию?

– Дети – это те, кто легче всего поддается перевоспитанию и переориентации. Цель таких мероприятий одна: уничтожить в них все, что связывает с Украиной, стереть нашу самобытность. Их везут, например, в Пензу, где начинают перевоспитывать, в частности через милитаристские лагеря. Главная цель – искоренить все украинское, что у них осталось.

– Какие пропагандистские мероприятия оккупанты проводят в городе?

– Трудно сказать, потому что город почти пустой. Мы видели мероприятия к 8 марта: были фото и видео, как они вручают цветы. Также проводили несколько футбольных турниров на нашем футбольном поле, которое мы построили. В детско-юношеской спортивной школе, которую мы отремонтировали, тоже проходят мероприятия. Даже в доме культуры проходят события, но на фото видно, что залы почти пустые – людей практически нет.

– Ведется ли учет людей, которые добровольно пошли на сотрудничество с врагом? Собирает ли громада такую информацию?

– Да, такой учет ведется. Но это не является решением суда. Есть несколько человек, в отношении которых уже есть судебные решения. Мы собираем и передаем информацию о них. Мы их видим и знаем. Люди сообщают о таких, и мы ведем этот учет.

– Что бы вы хотели сказать сейчас пологовцам, которые находятся во временной оккупации?

– Верьте в то, что Вооруженные силы обязательно вернут нашу Пологовскую землю под контроль Украины. И когда это произойдет, мы восстановим все, что было повреждено и разрушено. Жители Пологовской громады – трудолюбивые люди, и я уверен, что мы все вернем. Все будет Украина!

Во второй части интервью начальник Пологовской городской военной администрации, городской голова Юрий Коноваленко рассказал, как сейчас живет Пологовская громада в релокации, какие проекты удалось воплотить и с какими трудностями сталкиваются переселенцы.

Текст – Александр Носок

Керамика с душой: как семья Нагурных из города Пологи возродила мастерскую «Добрая глина» в Запорожье

---

Читайте также:

• Израненный, но непокоренный: как живет Орехов – под постоянными обстрелами, без света и газа (ИНТЕРВЬЮ)
• В шести километрах от фронта: как живет прифронтовая Гуляйпольская громада под ежедневными обстрелами (ИНТЕРВЬЮ)

Получайте новости быстрее с помощью нашего Telegram-канала: https://t.me/onenews_zp

Подписывайтесь на «Первый Запорожский» в Instagram!